Окружающий мир для меня опасен.
Во мне живет апрель. Он юный и неоперившийся, он пахнет теплом и ливнем, утром длинным.
Он требует чая и мерзнущих пальцев, луж и льда, и неба-неба-неба над головой.
А снаружи - ноябрь. Старый и усталый, в шарфе, простуженный и злой. Невероятно тяжелый - от его шагов дома крошатся и падают крыши.
Я устала читать: чужие слова льются через меня, мои слова замерзают и умирают в причудливых позах, и я не знаю, не могу разбить этот водоворот; я устала.
Это странно. Мой кролик зовет с собой, но это будет не страна чудес и даже не матрица. Он зовет меня в мир, где есть наездники на драконах, где близнецы изучают практическую геометрию на вогнутых плоскостях. Где на плечи девочки ложится бремя всей семьи, где добывают камни, светящие ночью как днем. И фамилия эта - Сол.
Мне нужно создать фамилию лунарную - Селас, Селлея, Саел'Лея. Но это сложно - ибо сказано, что жить они будут под землей и никак иначе.
Аледия и Атрадия, сестры-спутники, они были бы пастухами, если бы не Аркадия. О, эти имена на "А", их прелестная чистота и протяжность. На Серпе - лето, пыль столбом, по ночам видны обе сестры - голубая и зеленая. На них даже есть облака, грозовые, кислотные.
Китобои и стаи дрейфусов по пятам, стихи на криддите, кочующие города теллариев. Громадные скарабеи вместо верблюдов, непроходимые влажные леса; много кислорода. Песья голова медленно смещается к югу. Льда тают, мыс Поющих скал (о нет, братец, это мыс Дилюти!) затапливает, и Зейка убегает во мрак, к льдинам и паковым льдам, голубым днем и светло-серым ночью. Она оставляет своего дракона, свою семью - она учит лёд, и становится льдом, и потом она потопит Корону Аркадии. И руки ее будут льдинам, глаза - синими, а волосы - шугой.
Тонкие дома из бумаги, на Семилунарных островах пора вылова дрейфусов. Их шипованные хвосты разбивают и пропарывают руки в кровь; вода в заливах красная, теплая. На лицах людей от пота блестит чешуя, клановые татуировки на скулах темнеют, тоже напитываясь кровью. Потом в крови дрейфусов будут вымачивать фирузу, отправлять её в Торговый Союз, что на Тиа'Руггар. А мясо дрейфусов растащат: частью сожгут, частью съедят сырым. На Семилунарных островах у всех по ночам зеленым светятся глаза - как у дрейфусов.
Вы не знали?
Он требует чая и мерзнущих пальцев, луж и льда, и неба-неба-неба над головой.
А снаружи - ноябрь. Старый и усталый, в шарфе, простуженный и злой. Невероятно тяжелый - от его шагов дома крошатся и падают крыши.
Я устала читать: чужие слова льются через меня, мои слова замерзают и умирают в причудливых позах, и я не знаю, не могу разбить этот водоворот; я устала.
Это странно. Мой кролик зовет с собой, но это будет не страна чудес и даже не матрица. Он зовет меня в мир, где есть наездники на драконах, где близнецы изучают практическую геометрию на вогнутых плоскостях. Где на плечи девочки ложится бремя всей семьи, где добывают камни, светящие ночью как днем. И фамилия эта - Сол.
Мне нужно создать фамилию лунарную - Селас, Селлея, Саел'Лея. Но это сложно - ибо сказано, что жить они будут под землей и никак иначе.
Аледия и Атрадия, сестры-спутники, они были бы пастухами, если бы не Аркадия. О, эти имена на "А", их прелестная чистота и протяжность. На Серпе - лето, пыль столбом, по ночам видны обе сестры - голубая и зеленая. На них даже есть облака, грозовые, кислотные.
Китобои и стаи дрейфусов по пятам, стихи на криддите, кочующие города теллариев. Громадные скарабеи вместо верблюдов, непроходимые влажные леса; много кислорода. Песья голова медленно смещается к югу. Льда тают, мыс Поющих скал (о нет, братец, это мыс Дилюти!) затапливает, и Зейка убегает во мрак, к льдинам и паковым льдам, голубым днем и светло-серым ночью. Она оставляет своего дракона, свою семью - она учит лёд, и становится льдом, и потом она потопит Корону Аркадии. И руки ее будут льдинам, глаза - синими, а волосы - шугой.
Тонкие дома из бумаги, на Семилунарных островах пора вылова дрейфусов. Их шипованные хвосты разбивают и пропарывают руки в кровь; вода в заливах красная, теплая. На лицах людей от пота блестит чешуя, клановые татуировки на скулах темнеют, тоже напитываясь кровью. Потом в крови дрейфусов будут вымачивать фирузу, отправлять её в Торговый Союз, что на Тиа'Руггар. А мясо дрейфусов растащат: частью сожгут, частью съедят сырым. На Семилунарных островах у всех по ночам зеленым светятся глаза - как у дрейфусов.
Вы не знали?