Окружающий мир для меня опасен.
Когда Февраля слишком много, от него можно свихнуться.
115 день Февраля, 116 день Февраля, и никогда не кончится на головой серое небо, солнце умрет младенцем, а снег будет таять днем и замерзать ночью.
А еще грусть. Бесконечная, безвременная грусть, от которой воют то ли волки, то ли собаки.
И сам Февраль подвывает вместе с ними и пишет на кусочках пергамента, оставляя их за собой.
Горько, зима продляется на неопределенный срок, внизу подпись: Март и приписка. Ухожу в отпуск.
Зеленые яблоки в снегу, дым и воздушные змеи, просто сезонная депрессия и горящий город.
115 день Февраля, 116 день Февраля, и никогда не кончится на головой серое небо, солнце умрет младенцем, а снег будет таять днем и замерзать ночью.
А еще грусть. Бесконечная, безвременная грусть, от которой воют то ли волки, то ли собаки.
И сам Февраль подвывает вместе с ними и пишет на кусочках пергамента, оставляя их за собой.
Горько, зима продляется на неопределенный срок, внизу подпись: Март и приписка. Ухожу в отпуск.
Зеленые яблоки в снегу, дым и воздушные змеи, просто сезонная депрессия и горящий город.